Кому рыжие продали души?Розалинду изрядно заботило не самое обнадёживающее состояние её «брата», хоть и не подавала вида. Но он и так знал. Женщина к своему страху поняла: никто и никогда даже близко не понимал её так, как Роберт. Наверное, немного глупо бояться что «ты» может без труда понять, о чём ты думаешь, что скрываешь. Нужно будет привыкнуть. Но одно дело свыкнуться с эффектом дэжавю и нечто совсем другое – с регулярным эпистаксисом. Здесь Роберту повезло меньше всех: странные рассказы в сопутствии с провалами памяти и, конечно же, кровотечения – всё это и было причинами беспокойства Розали. Временный побочный эффект путешествий, уверяла она себя. Но у девочки спонтанных кровоизлияний не наблюдалось, ровным счетом как и у её «нового отца».
Предварительно постучавшись, скорее из воспитания, нежели вежливости, женщина вошла в светлую комнату с дивным видом на небесный город. В руке изящно балансировал поднос с чашей холодной воды со льдом и несколько чёрных как смола платков. Её бледный близнец уже насквозь пропитал несчастный белоснежный платочек алой жидкостью. Пара капель досталась бежевому сюртуку. Роза про себя недовольно заключила, что придётся брать очередной костюм на заказ.
— С такими темпами кончина твоя будет скорой, – усевшись за столом к братцу, она принялась смачивать платок в воде.
Обычный стол из красного дерева, впритык к стене, со своим овальным зеркалом в серебряной оправе.
— Нет, осталось немного. Человеческий гипофиз не приспособлен к преодолению пространственного континуума и мозгу все эти годы приходится сортировать информацию.
Женщина тихо вздохнула, прикладывая к переносице Роберта ледяную ткань, и нарекла держать. Сложив руки на коленях, она обыденно произнесла:
— Сейчас, к счастью или нет, 93ий год. Два дня назад вы с Комстоком забрали Анну.
Искреннее удивление сестра встретила в его взгляде. Мужчина потупился в сторону, что-то отчаянно вспоминая, но уже через миг поспешил закрыть крылья носа влажным платком. Нашей женской вариации Лютес это начинало напоминать возню с душевнобольным. А как местные фанатики поступают с «одержимыми» она знала прекрасно.
— Вот оно, – прозрел физик. Искажённый от перекрытия носовых проходов голос его совсем не смущал, – воспоминания провоцируют это. Когда…
— Ради бога, замолчи.
Выслушивать эту интонацию, похоже, было выше её сил.
К моменту четырёхлетия Элизабет её необычные свойства успели проявиться. «Дар Божий!» – в сердцах вопил Комсток. Его верные гении терпеливо закатывали глаза в сторонке. О чём только не смолчишь ради любимого спонсора и целостности собственных шкур. Но уникальность девочки предстояло подтвердить и изучить. Спустя полгода пришло время для масштабного эксперимента. Девочка была либо слишком мала чтобы понять, что от неё хотят суетливые взрослые, либо стеснялась демонстрировать талант. Однако удалось найти способ эффективнее любых уговоров. Не самый гуманный, но кому тут есть дело до прав человека.
Люди в белых халатах, рассредоточившись по лаборатории, принялись строить физиономии чрезвычайной важности: всё уже, собственно, было готово. Ожидалось пришествие лишь одной персоны – Отца Комстока. Даже не так. Бесподобного Захария Хейла Комстока. Вот чьё завышенное самомнение по-настоящему раздражала Лютесов. По крайней мере, Розалинду.
От очередной перепроверки электропитания её отвлекла забавная картина. Юной подопытной было не удел скучать на положенном ей месте, глазея своими голубыми глазками-бусинками на занудных дядечек и тётечек. И вот учёной довелось наблюдать, как её брат забавляет девочку известными ему премудростями. Это что, генетический анализатор? Да, он издаёт забавные звуки. Элизабет, похоже, более чем довольна. Но когда Роза упустила тот момент где Роберт стал проводить с ребёнком больше времени… Эта сцена у Лютес не вызывала умиления, отнюдь. Женщина знала точно – во всей Америке это последний ребёнок, к которому стоит привязываться.
Мужчина дёрнул за рычаг и в ширину всей комнаты открылся разрыв. «Окно» на шикарное представление горящего Нью-Йорка.
— Мы не можем этого допустить. Ты знаешь.
— Это должно произойти. Всё предрешено.
— Не в этом мире. Мы вернём Элизабет домой – так будет лучше.
— Нет, исключено, – физик резко потянула рычаг назад, закрыв портал. – Она слишком ценна для науки. Эта девочка перевернёт всё представление о мире.
— Именно – девочка. Не подопытный кролик.
— Твои доводы меня не разубеждают. Элизабет останется в Колумбии.
— В таком случае развития событий, обещаю, Розалинда, ты меня не увидишь. Я не собираюсь участвовать в этом безумии.
Знает же куда нажать. Этого заявления она никак не ожидать. Или просто боялась ожидать. Но чего женщина может бояться больше чем вновь остаться одной?
— Ты хоть представляешь, что Комсток сделает с нами, – шептала она севшим голосом, сверля глазами любимого брата. Взгляд того был спокоен как всегда.
— Комсток нас никогда не найдёт, – Роберт приглашающе подал ей руку. – Уйдём в мой мир. Обязуюсь приносить платочки со льдом.
